Главная » Статьи » » Конец эры классического рока | [ Добавить статью ] |
А
вот что Шарон говорит о приеме в Белом Доме. «Ни я ни Оззи никогда не бывали в
Белом Доме. Поэтому для нас это
приглашение значило очень много, а для меня было еще новой жизненной вехой. Несмотря на то, что с момента
первого показа «Семейки Осборнов» прошло всего два месяца, когда мы ступили на
красную ковровую дорожку, все вокруг пришло в движение. Журналисты бросились в
нашу сторону, едва не опрокидывая заграждения. Мы сперва не поняли, что
происходит. Мы знали, конечно, что шоу имело необычайный успех, причем не
только в Америке, но оно делалось в расчете на молодых людей, а нас окружили
люди, которые были никак не младше нас. Поскольку на ковровой дорожке из-за
нас невольно возникла толчея, ребята из службы безопасности Белого Дома быстро
проводили нас в банкетный зал. Вот позади остался президент,
встречавший гостей. И металлодетекторы, а мы все еще смотрим с удивлением друг
на друга не понимая, что происходит. Начался вечер, президент Буш
выступил с речью, поблагодарил пришедших, представителей прессы, звезд кино и
телевидения, а также Оззи Осборна. Представьте, Оззи оказался единственный
человек, кого президент выделил из общей массы гостей и рассказал. Как его мама
любит музыку моего мужа и даже назвал несколько его песен. В этот момент Оззи вскочил на стул,
на что Буш сказал ему: «Садитесь, Оззи, садитесь». К нам стали один за другим
подходить люди, которые рассказывают по телевидению. Как человеку жить в
современном мире, что происходит на планете, за ними последовали
четырехзвездные генералы, сенаторы, владельцы крупнейших, влиятельных газет
Америки, которые просили Оззи сфотографироваться с ними, твердя один за другим:
«О, мой сын ваш преданный поклонник» или «о, мой тот-то и тот-то так любит вашу
музыку». За автографом Оззи выстроилась
целая очередь. После ужина началась вечеринка,
среди гостей была женщина, у которой на руке был гипс. Как вы думаете, что
сказал ей Оззи, после стандартных «добрый вечер» и «как вы поживаете?». «Вы должно быть сидите на
обезболивающих? Не продадите ваши лекарства мне, я бы купил». Мы все чуть не упали. Хохотали так,
что согнулись чуть ли не пополам, представьте себе, он пытался раздобыть
наркотики в Белом Доме!». К
2008 году Оззи записал 9 номерных альбомов, двойных альбомов на CD не существует, а на виниле есть концертный
Speak of the Devil. В
песне I Don’t Wanna Stop с альбома Black Rain поется: «Какая разница, что кто-то говорит.
Я сам принимаю все решения. Всю жизнь я был на самой вершине, не знаю
для чего я это делал, но останавливаться не собираюсь. Пусть все горит огнем,
но буду идти до конца. Потому лучше не стой у меня на пути, я не остановлюсь». Black Rain
уникальный альбом и тем, что Оззи записал его после того, как полностью завязал
с наркотиками и выпивкой. Обложка Black Rain Он
очень волновался по этому поводу, считая, что все, что он принимал, это как-то
помогало ему творчески. Над образами, текстом. И
все были счастливы, когда увидели, что все тоже самое Оззи может делать и без
наркотиков. Вот
что еще говорит о выходках Оззи: «Мы
выступали в Детройте, в рамках Оззфеста, я находилась в концертном зале, где занималась
своей работой, когда мне позвонил Тони (это помощник Оззи) из отеля и сказал, что Оззи плохо. Он
сказал, что Оззи позвонил врачу, пожаловался на боли в спине, как делала
обычно, и этот идиот выписал ему по телефону какое-то обезболивающее. Тони всегда занимает номер по соседству
с моим мужем, поэтому, сначала он услышал стук в двери Оззи, естественно он
выглянул в коридор и увидел, что курьер вручает ему бумажный аптечный пакет. На
его глазах Оззи открыл его и высыпал в рот содержимое одно из пузырьков. Приняв
сразу 21 таблетку викодина, который относят к очень сильнодействующим
болеутоляющим. «Дай ему кофе», посоветовала я
Тони. «Делай все, что угодно, только не давай ему отключиться, не давай ему
заснуть». И сразу позвонила его врачам в Лос-Анджелес. «Вы видели, что он это сделал?». «Нет, но…». «21 таблетка викодина! Этого просто
не может быть, он бы уже умер. Вы наверно что-то путаете». Однако я ничего не путала, я знала
Оззи и знала Тони. Тони перезванивал мне каждые
полчаса и рассказывал, что происходит с
Оззи. «Он плохо ориентируется, выглядит
заторможенным, но пока не отключился», говорил Тони. Я сказала, что бы он собирал Оззи
на шоу. Было что-то между 6 и 7 часами вечера, а выход Оззи был без четверти 9. Мне предстояло определиться, кто я
для Оззи. Менеджер или жена. Его выхода вместе с Black Sabbath ждали чуть ли не 20 тысяч
зрителей, они провели в Далласе на жаре целый день. Они ждали и ждут встречи с
Оззи. Я не знала, как поступить и думала,
думала, думала. Если мы отменим концерт будет
скандал, в последний раз, когда Оззи было плохо, и он не смог выступать, мы не
объявляли об этом решении до самой последней минуты, до момента его выхода на
сцену, публика тогда разнесла все. Сломали сиденья в зале, разгромили кассу,
недовольные переворачивали машины и крушили все, что попадалось им под руку. Нельзя держать в зале огромную
толпу несколько часов, а потом сказать, что гвоздя программы не будет и надо
расходиться по домам. Именно тогда подобные вещи и происходят. Могу ли я позволить продолжать
концерт, могу ли я позволить всем показать такого Оззи? Когда приехали Тони и Оззи, я
увидела в каком состоянии мой муж, у меня упало сердце. Хотелось спросить его, что же ты делаешь
с собой. Это было чистой воды безумие. Я потащила его в автобус, прямиком в
душ, где обложила льдом и открыла холодную воду. Он сжался в комок, закрыл
голову руками, его мокрые волосы прилипли к голове. При любом моем решении, я
оказываюсь в проигрыше. Если он не выйдет на сцену, будет
буча. А если выйдет, будет выглядеть жалко. И все это происходило в присутствии
детей, Келли и Эмми плакали и молили его: «Папочка, пожалуйста, не умирай». Они
же не идиоты и прекрасно понимали, что произошло с их отцом. А я орала и требовала: «Ты должен выйти
на сцену. На тебе страшная ответственность, перед зрителями, перед группой,
перед всеми нами». В четверть девятого он уже мог
стоять и разговаривать, а когда зрительный зал начал хлопать и скандировать его
имя, он сделал первые шаги по направлению от автобуса к рампе, что бы присоединиться
на сцене к Black Sabbath. Рядом с ним был его охранник Тони,
продюсер и я. Больше не было никого. А толпа стоя хлопала и пела в ожидании. И вот он вышел на сцену. В зале повисла тишина, зрители были
потрясены, словно увидели призрака или фантома. Сколько раз я стояла за кулисами и чувствовала,
как мое сердце наполняется гордостью и счастьем, сколько раз я видела это за
тридцать лет, что я знаю его. А сейчас я не могла смотреть на
него, мне было больно. И я ушла в техническую зону и села там, я не могла
говорить, я словно оцепенела. Я была раздавлена. Мониторы безжалостно показывали
страшную правду, никто из зрителей не стоял, все сидели, чего никогда не бывает
во время выступлений Оззи. Все словно онемели, тогда я увидела то, что видели
все они. Лицо Оззи размером с целый дом, то, что показывали на огромных
экранах, он был похож на вурдалака и я мгновенно пришла в себя. «Не показывайте Оззи», буквально
взвыла я. «Наводите камеры на всех остальных, не выводите лицо Оззи на большой
экран». Он едва мог петь, он даже не пел, а
что-то мямлил, он не мог хлопать в ладоши, хотя и старался. Он просто не
попадал ладонью в ладонь и держался за микрофонную стойку, чтобы не упасть. Это
была катастрофа. По-моему, они продержались минут
сорок пять, а потом Тони Аеми ушел со сцены и я не виню его. Еще удивительно,
что он играл так долго. Сам Оззи, едва дойдя до кулис,
сказал: «Все, больше я такого не сделаю никогда». И он действительно больше такого не
делал. А я до сих пор не знаю, правильно
ли я поступила, выпустив его на сцену». В
песне See You On The Otherside с
альбома Ozzmosis поется: «Голоса, тысяча голосов. Они что-то шепчут,
но время выбора прошло, я не вижу тебя, хотя глаза мои широко раскрыты, но я
знаю. Я еще увижу тебя на другой стороне. Поэтому не плачь и не грусти. Не надо
прощаться, мы еще встретимся…». «В мае 2002 года, Оззи давал
интервью о своей жизни, и последний вопрос звучал так: «Оззи, как бы ты сам подвел
итог своей жизни?». Оззи смотрит в камеру и говорит: «Я
не горжусь тем, чего добился. Я не горжусь тем, что плохо учился. Я не горжусь
тем, что плохо умею читать. Я не горжусь тем, что бы алкоголиком и наркоманом.
Я не горжусь тем, что когда-то откусил голову летучей мыши. Я не горжусь тем,
что страдал от недостатков внимания. Но я настоящий мужик. Я знаю, что трудно быть Оззи Осборном,
но могло быть значительно хуже. Я мог стать Стингом…». Когда программа была продана
четвертому каналу, они разместили рекламные щиты по всей стране. На щитах
красовалась наша с Оззи фотография, а под нею ее слова: «Ну, могло быть значительно
хуже. Я мог стать Стингом…». Реклама висела всюду, в метро, на
тридцатиметровых рекламных плакатах по дорогам всей страны». Источник: | |
Просмотров: 1287 | Комментарии: 0
| Теги: |
Всего комментариев: 0 | |